В Германии снова сложилась благоприятная конъюнктура для националистических устремлений: интеллектуалы с левыми взглядами где только можно твердят одно: нация имеет особый вес в качестве отправной точки солидарности. Когда либеральные элиты не знают, как быть дальше, их тут же пробивает на патриотизм. А не слабо ли им вместо этого взяться за борьбу с экономическими неурядицами, кроющимися за страхом перед мигрантами? Зато они твердо верят, что ликвидация социальной неустроенности на рынках труда невозможна. Политика полной занятости путем повышения заработной платы осуждается как популизм. А кейнсианство проявляет себя лишь в виде повышения государственных расходов, ведущего к росту задолженности и ложащегося тем самым тяжелым бременем на плечи будущих поколений.
Но кейнсианская политика – это не только накопление долгов. Государственные расходы, финансируемые за счет долгов, появляются в политической повестке дня лишь в том случае, если неолиберальная экономическая политика душит рост из-за курса на жесткую экономию, в связи с чем приходится бороться с кризисом потребления.
Если социал-демократы хотят нарастить свое влияние, то помимо вполне заслуживающих похвалы социально-политических требований им нужно представить концепцию, благодаря которой они смогли бы управлять экономикой в интересах работающего населения, вовлеченного в постоянную частичную или временную занятость. Сама по себе неолиберальная стратегия с целью оптимизации народного хозяйства вперемежку с деятельностью в духе Армии спасения с целью обеспечения лояльности собственных сторонников не является убедительным аргументом.
При наличии воли к отказу от перманентного экспортного избытка, отнимающего у партнеров возможности роста, заработная плата в Германии могла бы существенно повыситься
Два неолиберальных аргумента служат надежным острием копья, направленного против иной экономической политики. Во-первых, нужна прибыль для финансирования инвестиций, в ином случае потеря рабочих мест неизбежна. Во-вторых, низкая заработная плата улучшает конкурентоспособность на международном рынке и тем самым способствует созданию рабочих мест.
Но это не согласуется с простыми экономическими выводами: в условиях любого экономического кризиса существует неиспользованный потенциал, а значит и возможности производить излишки, которые могут вкладываться в инвестиции. Тем не менее в условиях всех кризисов уровень занятости и инвестиций снижается. Зато при подъеме возрастают инвестиции, а также прибыли, а вместе с ними и занятость населения – вплоть до полной занятости. Таким образом, в эмпирическом плане ничто не свидетельствует о том, что инвестиции зависят от спада потребления.
Кейнсианские экономисты 70 лет назад предоставили убедительное обоснование такого положения дел: для получения прибыли предприятиями, производящими потребительские товары, а также возможности продавать свою продукцию по более высоким ценам, чем ее себестоимость, необходим достаточный уровень доходов за потраченный труд. Заработная плата порождает дополнительный спрос и создает возможность для получения прибыли.
При наличии воли к отказу от перманентного экспортного избытка, отнимающего у партнеров возможности роста, заработная плата в Германии могла бы существенно повыситься. Ведь порожденный вследствие повышения заработной платы спрос способствовал бы росту экономики. И здесь решающая роль принадлежит производству новых инвестиционных товаров. Но никто не станет покупать дополнительное оборудование при отсутствии спроса на производимые при его помощи потребительские товары. Если рост заработной платы недостаточен, остается лишь один выход: дополнительно произведенные товары приходится экспортировать за границу. Таким образом, экспортные излишки возникают автоматически тогда, когда потребление внутри страны существенно падает.
Представители неоклассического мейнстрима полагают, что капитализм – это игра с нулевой суммой, при которой инвестировать можно только то, что удалось сэкономить, то есть то, что еще не потреблено. Поэтому они попросту отвергают идею роста заработных плат. Но если согласиться с тем, что инвестиции порождаются растущим спросом, то следование таким неолиберальным рецептам приводит к экономической стагнации.
Усиление ЕС и расширение спроса в Германии – лишь две стороны одной медали
Ситуация даже ухудшается: заблудившиеся экономисты к огульному отрицанию повышения заработных плат присовокупляют еще и вывод о том, что оно обусловливает ухудшение конкурентоспособности на мировом рынке. Но решающим для конкурентоспособности является все же обменный курс, ведь оплата труда во всем мире осуществляется на его основе. Во времена национальных денежных единиц в еврозоне курс немецкой марки постоянно рос, так как Германия поставляла много товаров на экспорт.
Однако это не способствовало улучшению положения германской экономики в плане конкуренции. Напротив, ревальвация поставила под угрозу ее конкурентоспособность. Чудесные перемены в сфере занятости в начале правления красно-зеленой коалиции стали следствием спекулятивных действий международного капитала, направленных против евро – валюты, считавшейся подверженной кризису. Низкий курс евро удешевил немецкие экспортные товары на мировом рынке.
Тем не менее требования возврата к политике национальной денежной единицы – иллюзия. Ведь во времена свободного и регулируемого обменного курса после краха Бреттон-Вудской системы германское правительство ограничило ревальвацию настолько, что экономические партнеры лишились возможности в полной мере воспользоваться своим потенциалом или же оказались в ситуации стагнации.
Положение в еврозоне другое, ибо здесь никакой обменный курс не может служить фактором выравнивания. Именно германская политика в сфере заработной платы привела страну к перманентному экспортному избытку.
Рабочие регулярно поддерживали эту политику экспортного избытка воздержанием от роста зарплат, так как верили, что защищают этим свои рабочие места. Но под воздействием снижения покупательной способности рабочих, обусловленного низкой заработной платой, произошло снижение уровня занятости в отраслях промышленности, ориентированных на внутренний рынок. Невзирая на это некоторые «новые националисты» расхваливают это как достоинство немецкой модели поиска адекватной заработной платы под девизом: экономия – это национальное достижение. Немецкие наемные рабочие, мол, разумнее по сравнению с наемными рабочими в южных странах ЕС.
Если социал-демократия не может обеспечить возникновение в Германии надлежащего уровня спроса благодаря повышению заработной платы, то это происходит где-нибудь в другом месте, например, на юге ЕС посредством получения кредитов, как это случилось перед кризисом евро. Но кризис показал, что такая задолженность других стран еврозоны на длительный период времени невозможна. И остается только один выход – оказать экономическую помощь другим партнерам по ЕС, чтобы породить у них достаточный уровень спроса.
На европейском уровне социал-демократы могут внести небольшие коррективы курса, например, увеличить инвестиции и страхование на случай безработицы. Однако такая политика ввиду ограниченного объема подобных программ приносит лишь скромный эффект. Значительно большего в национальном масштабе можно было бы добиться при условии отхода от обманчивых неолиберальных представлений. Тогда усиление ЕС и расширение спроса в Германии стали бы двумя сторонами одной медали.
Хартмут Эльзенханс, Ханнес Варнеке-Бергер
